«Не чужие»: каким получился последний фильм Веры Глаголевой.

Людмила возвращается из Москвы к себе на малую родину — в российскую глубинку. Здесь остались ее мать и старшая сестра Галина, которая собирается выйти замуж за казаха Рустама. У нее осталось двое сыновей от предыдущего брака, которых Рустам, мягко говоря, не жалует. Сама Галина ждет третьего ребенка — на этот раз от жениха.

Последняя картина Веры Глаголевой «Не чужие» представляет собой экранизацию пьесы «Глиняная яма» Ольги Погодиной-Кузминой. Интересно, что десять лет назад к ней присматривался Алексей Балабанов, но в итоге он отказался от производства, и фильм создала Глаголева, которая настояла на некоторых изменениях относительно первоисточника и не стала снимать беспросветную российскую глубинку, угнетающую во всей своей безысходности. Более того, она намеренно изменила концовку. Нельзя сказать, что у фильма появился хэппи-энд, однако Глаголева дала зацепку, говорящую о том, что у героев все может сложиться как минимум неплохо.

Фильм вышел в ограниченный прокат в России — дистрибьюторы почему-то решили, что картина не будет интересна широким массам.

Безусловно, картина снята в неторопливой манере, иногда даже злоупотребляя длинными планами. Тем не менее, Глаголева взяла в работу материал, затрагивающий самые что ни на есть актуальные темы наших реалий. Можно сказать, что некоторые из них приелись, но от этого их злободневность никуда не делась.

Все конфликты, отображенные в ленте, так или иначе присутствуют в нашей обычной жизни. Это и противопоставление Москвы глубинке, и отношения с мусульманами, и тема алкоголизма в деревнях, и отсутствие заработка. Главной осью картины стала закрытая угольная шахта, которая раньше кормила едва ли не всю деревню. В этом есть некая перекличка с платоновским «Котлованом», так как переставшая работать шахта висит на героях повествования мертвым грузом, а они в какой-то момент потеряли всякую надежду на то, что когда-то она снова заработает.

Надо отдать должное Глаголевой: она не стремилась идти в ногу с модными российскими режиссерами и снимала в свое манере, которая для кого-то может и показаться устаревшей. Зато ее никогда нельзя было упрекнуть в желании подражать Ларсу фон Триеру — а этим болеют очень многие молодые российские авторы.

Известно, что фильм был завершен лишь после смерти Глаголевой, и эпизоды в Казахстане, рассказывающие о прошлом Рустама, доснимались уже без нее. Это заметно, и это не красит ленту. Создатели, пожалуй, попытались максимально сгладить эффект, сняв флэшбеки в замедленной съемке, но от этого возникает ощущение, что они прибегли к одному из самых банальных на свете приемов, чтобы нагнать эмоциональности там, где этого вообще не требуется.

Очень сложно упрекать Глаголеву в своеобразном хэппи-энде, так как она прекрасно понимала, что «Не чужие» станут ее последним большим высказыванием в кино.

Трудно представить, что кто-то захочет в качестве последнего фильма своей жизни снять трагедию, в которой погибают маленькие дети (именно это было в оригинале). С другой стороны, концовка смотрится несколько натянутой — вера в происходящее на экране постепенно испаряется, и фильм превращается в некоторое подобие сказки. Пожалуй, «Не чужие» — это даже не высказывание Глаголевой, а ее последнее желание.

Картина была представлена на неделе российского кино в Лондоне. Ее очень тепло встретили в зале, включая и английских зрителей, которых было около половины. Нельзя не отметить и присутствие на показе британской звезды Рэйфа Файнса, который пришел в кинотеатр в качестве зрителя. Файнс не представлял фильм, не давал никаких интервью, а очень скромно покинул зал и постарался скрыться как можно быстрее.

Знаменитый актер снимался у Глаголевой в ее предыдущем фильме«Две женщины», созданном по пьесе Тургенева «Месяц в деревне» и вышедшем на экраны в 2014 году. С тех пор он неоднократно говорил, что после съемок картины тесно сблизился с Глаголевой. Приход британца на лондонскую премьеру ее последнего фильма стал данью уважения известной российской актрисе, режиссеру и другу.

Дмитрий Кузмин.

ССЫЛКА